С тех пор, как вместе с Королем-вороном в Англию вернулась магия, а двое волшебников бесследно исчезли, минуло ровно год и один день. С волшебниками всегда так - заварят кашу, а как расхлебывать - так в кусты. За это время Англия, во всяком случае, северная ее часть, сильно преобразилась.

На землях фермеров выросли давным-давно вырубленные и выкорчеванные леса. Реки изменили течение, вернувшись в старые русла, по которым они текли по времена Джона Аскгласса. Через них перекинулись многие годы назад разобранные местными жителями мосты. На перекрестках, как грибы после дождя, выросли сторожевые башни, увенчанные зубчатыми коронами и следящие за дорогами вертикальными зрачками окон. Вернувшись, Король-ворон первым делом навел порядок на своих землях - восстановил то, что разрушило время, природа и люди. И это было хорошо.

Чилдермасса, как коренного йоркширца, не могли не радовать произошедшие перемены. Об этом он мечтал всю жизнь. Нет, не о дремучих зарослях и мостах с троллями, а о возвращении самого духа севера. Если бы перемены ограничились перечисленными, он был бы совершенно доволен и, скорее всего, не затер бы до дыр свой том “Тридцати шести иных миров” Париса Ормскирка в поисках способа связаться со Стренджем.

Во-первых, перемены внезапно коснулись его самого. Через месяц после возвращения Джон Аскгласс призвал ко двору чародеев, в числе которых оказался и Чилдермасс. Король поручил ему небольшое, но довольно хлопотное и требующее смекалки и, скажем так, определенного склада натуры задание, которое Чилдермасс, разумеется, выполнил.

Выяснилось, что это была лишь проверка, пройдя которую он оказался в числе личных слуг Короля. Опять же, лет десять назад это было пределом его мечтаний, но за минувшие годы он устал быть слугой и успел ощутить вкус свободы. Вдобавок поручения Короля, благо, редкие, были гораздо сложнее и во сто крат опаснее тех, что Чилдермасс выполнял на службе у мистера Норрелла. Когда его отправили доставить письмо адресату, имение которого находилось на землях по дальнюю сторону ада, Чилдермасс вспомнил прежнего хозяина почти с нежностью.

Во-вторых, магия вышла из-под контроля. В Йоркшире стало невозможно и шагу ступить, чтобы не вляпаться во что-то волшебное. Неудивительно, что эльфы и феи стали чаще заглядывать в Англию и принимать в жизни англичан самое деятельное участие. А поскольку эльфы - существа от природы зловредные и вдобавок сильно соскучившиеся по людям, - очень быстро от них не стало никакого житья.

Пару месяцев назад, когда пришли холода, и зима укрыла вересковые пустоши пушистым снежным ковром, Чилдермасс посмотрел за покрытое инеевыми узорами окно таверны “Старая звезда” (кристаллики льда сложились на стекле в заклинание). Сквозь улицу, словно буквы сквозь кальку, проглядывали очертания древесных стволов. Чилдермасс уже видел подобное, но тогда это было связано с близостью к сильному источнику магии. Сейчас же сильная магия была растворена в воздухе. Неделю спустя очертания нездешних пейзажей стали отчетливее - вслед за эльфами в Англию пришла их страна.

Это и стало последней каплей. Испокон веков существовало четыре стороны света: Англия, Иные Края, ад и рай, а теперь Англия превращалась в еще одно из тысяч королевств Страны Фей. Чилдермасса, как йоркширца и англичанина до мозга костей, такой расклад не устраивал. Поэтому последние полтора месяца он мучил карты вопросами о состоянии и местоположении Джонатана Стренджа и мистера Норрелла. Карты молчали, как рыба об лед, но кое-что ему все-таки удалось из них вытянуть.

В раскладах на Стренджа всегда выпадал Рыцарь Жезлов и Башня, а еще Шестерка Мечей. Поразмыслив, Чилдермасс пришел к выводу, что Шестерка Мечей означает посланника и оставил карты в покое. Он никак не мог ускорить появления посланника Стренджа, поэтому предпочел сосредоточиться на рутинных делах. Общество волшебников нельзя было надолго оставлять под управлением Винкулюса.

Годовщину возвращения магии члены Общества отпраздновали с размахом. Чилдермасс, хотя и не веселился со всеми, не пропускал ни одного тоста и к концу мероприятия был пьян в стельку. Ему помогли добраться до комнаты на втором этаже и уложили в кровать, а он в это время ругался на трех языках и требовал принести рому - внезапно дало о себе знать матросское прошлое. Потом он заснул.

Проснулся Чилдермасс от того, что почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, а также давление на груди - на нем что-то сидело. “Наверное, хозяйская кошка или мелкий фейри решил повязать в волосах узелки. Ух, я ему всыплю”, - решил Чилдермасс и разлепил припухшие веки.

В следующую секунду он вскрикнул и стукнулся о деревянное изголовье. На груди Чилдермасса сидело, глядя на него с глубочайшей симпатией, на какую способны разве что щенки спаниеля, без преувеличения самое жуткое исчадие ада, какое ему доводилось встречать (а повидал он их предостаточно). Исчадие было размером с ладонь, зеленого цвета, имело четыре ноги и непропорционально большую круглую голову Голова широко улыбалась лягушачьим ртом, прямо над которым сидели выпуклые лягушачьи глаза, которые вдобавок косили. Создать такое (а существо было именно создано при помощи магии, Чилдермасс это чувствовал) мог только чей-то воспаленный рассудок. Вполне возможно, что его собственный, учитывая количество выпитого.

Отредактировано John Childermass (2019-04-20 23:25:07)

Стрендж? Похмелье как рукой сняло. Не прошло и минуты, а Чилдермасс уже был на ногах и торопливо собирался в дорогу, пытаясь не наступить на путающееся под ногами исчадие. Это и было ответом на вопрос Стренджа.

- Значит, мистер Норрелл с вами, - произнес Чилдермасс, застегивая потертый сюртук из коричневого сукна, который так и не удосужился сменить на что-нибудь более презентабельное. - Что с вами случилось? Куда вы девались? Винкулюс, чародей с Треднил-стрит, нес что-то о том, будто вы - заклинания Короля-ворона. Представляете? Заклинания.

Чилдермасс фыркнул, что вовсе не означало, что он не принимает слова Винкулюса всерьез. Взяв все необходимое, а именно: колоду самодельных Таро, записную книжку со свинцовым карандашом, трубку с табакеркой и пару заряженных пистолетов, которые он сунул в карманы плаща, - Чилдермасс наклонился и подставил посланцу ладонь.

- Прошу, сэр, - сказал он так, словно открыл перед волшебником дверцу кареты.

Исчадие выбило по половицам барабанную дробь и чинно, словно ступающий на борт капитан английского флота, взошло на ладонь. Сначала Чилдермасс хотел сунуть посланца в карман, но вовремя вспомнил про заряженный пистолет. Не самое удачное соседство. Тогда он посадил его на голову и накрыл шляпой. Напоследок оглядев комнату (том Париса Ормскирка остался лежать на столе - Чилдермасс вызубрил его наизусть), он сделал несколько крупных глотков из графина и вышел за дверь.

Винкулюса он нашел там же, где и всегда, а именно сидящим за столом в центре таверны - уличный чародей привык быть в центре внимания, - и похмеляющимся за счет очередных простофиль, охочих до баек о двух волшебниках и Короле-вороне. Кроме них и хозяина в таверне никого больше не было.

- Я уезжаю по делам. Пока меня не будет, остаетесь за старшего, - сообщил Чилдермасс чародею.

- Очередное поручение? - Винкулюс поднял яркие голубые глаза. - Куда на сей раз? В ад или в рай?

- Это вас не касается, - отрезал Чилдермасс не особенно вежливо.

Выйдя на улицу, он вдохнул стылый февральский воздух, от которого тут же защипало в носу. По ощущению день уже перевалил за середину. Небо было затянуто плотной пеленой облаков, ветки деревьев и стены домов потрескивали от холода, ветер сдувал с крыш и навесов ледяную крупу. Натянув перчатки, Чилдермасс направился в конюшню, где стоял его конь Пивовар.

Раз ему предстоит долгий путь по дорогам через Иные Края, резонно будет ехать верхом, рассудил Чилдермасс. Правда, сразу возникал вопрос, где найти достаточно большое зеркало, чтобы в него влезла лошадь? В Лондоне это не было бы проблемой - сгодилась бы любая витрина, - но в Йорке люди жили скромнее. Проще было поехать по эльфийской тропе, но сейчас все они, как назло, были занесены снегом, да и Стрендж велел искать зеркало. Немного подумав, Чилдермасс ухмыльнулся и запрыгнул в седло.

Проехав по мосту Скелдергейт через промерзшую до дна реку Аус, он свернул на Кромвель-роуд, а оттуда на Бейл Хилл Террас. Там, напротив старинного парка, в центре которого стояла башня Бичдотэ, на шипы которой в средневековье насаживали головы предателей, располагался особняк миссис Блэквуд.

Миссис Блэквуд была бездетной вдовой английского офицера, погибшего в битве при Ватерлоо. Вскоре после смерти супруга она переехала в Йорк, чтобы посвятить себя изучению магии. По ее словам, все женщины по материнской линии в ее роду были ведьмами. С начала зимы Чилдермасс давал ей частные уроки магии, поэтому знал, что в ее спальне как раз есть подходящее зеркало.

Спешившись, он прошел по тщательно очищенной от снега дорожке и постучал. Миссис Блэквуд несказанно обрадовалась неожиданному визиту, но Чилдермасс отстранился и сообщил, что прибыл по делу и, дескать, ему нужна ее помощь. Миссис Блэквуд была польщена и захотела услышать подробности. Главным образом ее интересовало, угрожает ли Чилдермассу опасность и связано ли это со службой Королю-ворону. Кажется, о том, что Чилдермасс выполнял для него поручения, судачил весь Йоркшир.

- Мы все в опасности, - сказал он зловеще.

- О! - воскликнула она со смесью восторга и страха. - Так что же вам от меня нужно?

- Ваше зеркало в спальне.

Пять минут спустя под изумленными взглядами челяди Чилдермасс, ведя под уздцы Пивовара, поднимался по застеленной ковром лестнице.

Зеркало было огромным и стояло напротив такой же огромной кровати. Стянув перчатку, Чилдермасс уперся кончиками пальцев в твердую прохладную поверхность, зажмурил глаза и беззвучно зашептал заклинание. Пару лет назад ему бы ни за что не удалось открыть дверь, но сейчас он преуспел без труда - преграда внезапно исчезла, и ему в лицо пахнуло сырым сквозняком, лавандой и магией. Вместо спальни по ту сторону зеркала лежали Иные Края.

Исчадие Стренджа под шляпой нетерпеливо потопталось ногами.

“Иду я, иду”, - проворчал про себя Чилдермасс и перешагнул через раму, даже не взглянув на прощание на хозяйку.

- Куда дальше? - спросил он, когда зеркальная дверь за ним с Пивоваром закрылась, и снял мешавший Стренджу видеть цилиндр.

Следуя указаниям Стренджа, Чилдермасс тихонько тронул коня и поехал спокойным шагом, предоставив Пивовару полную свободу в выборе направления. Чилдермасса слегка напрягало, что вместо придорожных канав по обе стороны зияет бездонная пропасть, но Пивовара это ничуть не смущало. Должно быть, в душе он ощущал себя не рабочей лошадкой, а белокрылым Пегасом.

- Место Памяти Магии, - повторил Чилдермасс. - Интересно. Мистер Норрелл, наверное, счастлив.

Как и в прошлый раз, по его интонации не представлялось возможным определить, таит он обиду на бывшего хозяина или просто констатирует факт. Что касается четырех “ключей”, которые ему предстояло найти, на первый взгляд задание казалось нетрудным. Чилдермасс сходу мог назвать с десяток вещей, олицетворяющих одну из перечисленных категорий. Да хотя бы бедолага, насаженный на верстовой столб, как на пику, - чем не воплощение смерти? Вырвать у него зуб, и один “ключ” в кармане. Но Чилдермасс собаку съел на подобных делах и хорошо понимал, что такая нарочитая легкость - верный признак подвоха, и чем проще кажется задание, тем большими проблемами оно обернется.

Теперь была очередь волшебника спрашивать, и начал он с того, о чем Чилдермасс предпочел бы не говорить даже здесь, а именно, обсуждать своего господина. У Джона Аскгласса везде были глаза и уши, - на верстовых столбах и рассыпающихся от старости арках сидели лоснящиеся черные птицы. И потом, Чилдермасс сам толком не знал, как ответить на вопрос Стренджа.

Как и прежде, он восхищался Королем-вороном и понимал, что служба ему - это величайшая честь и признание, каких только может удостоиться чародей. Впервые (как он до сих пор полагал) увидев его в освещенной сотней напольных свечей тронной зале восстановленного замка в Ньюкасле, восседающем на резном каменном троне в мантии из полуночной тьмы и шлеме с вороньими крыльями, он не был разочарован ни капли.

Джон Аскгласс оказался точно таким, каким его описывали в старинных балладах и народных преданиях, на которых выросли десятки поколений йоркширцев, включая самого Чилдермасса. В нем сразу бросались в глаза живой дух, поразительная сила и очарование магии, какими мог обладать только любимый приемный сын Оберона. Острый человеческий ум сочетался в нем с непредсказуемой эльфийской натурой, благородные черты - с грубым, похожим на карканье, голосом. Единственное, чего не хватало - это описанной в легендах блистательной свиты из рыцарей-людей и рыцарей-эльфов, но свита - дело наживное.

- Он, - сказал Чилдермасс, наконец. - Даже не знаю. Он точно такой, каким описан в “Истории Короля-ворона”. Властный, могущественный, близкий к народу. Все женщины от него без ума. Новорожденных нарекают в его честь Корбинами, Корбеттами, Корби, завещая их истинному королю севера. Что касается внешности, то, встретив его на дороге, я бы его не узнал. На картинках его часто изображают зловещим и мрачным, но в жизни он скорее таинственный и задумчивый.

Поймав себя на том, что его речь звучит чересчур восхищенно, словно он и сам не прочь назвать своего первенца Корбином, Чилдермасс смущенно прокашлялся.

- Первым делом он разослал всем членам королевской семьи уведомления о своем возвращении. Можете себе вообразить их восторг! Потом он занялся наведением порядка на севере. Так сказать, генеральной уборкой. По его приказу эльфы восстановили все то, что было разрушено, вырублено или осушено за последние четыреста лет. Не знаю, что стало с жителями деревень, на месте которых за ночь встали леса…

Чилдермасс ненадолго умолк, а когда продолжил, перепрыгнул на другую тему, словно ворон с ветки на ветку.

- Сами понимаете, в Лондоне это не могли так оставить. Нет, магию не запретили совсем. Герцог Веллингтон убедил министерство, что магия - слишком эффективное оружие, чтобы выбрасывать его на помойку. Говорят, в своей речи он упомянул о вашей лепте в битве при Ватерлоо. В Лондоне восстановили суд Малых Драконов в противовес суду Пяти Драконов в Ньюкасле. Теперь в нем судят за любое не одобренное правительством колдовство. На самом деле, на скамью подсудимых можно угодить даже за простое упоминание любого из имен Джона Аскгласса. Можно сказать, отношение к магии в Лондоне стало таким, каким всегда хотел мистер Норрелл. Первыми под раздачу попали уличные чародеи и гадалки.

Он снова сделал паузу. Новости были безрадостными, и небо над Чилдермассом, казалось, стало еще более хмурым и низким, когда их услышало.

- Что касается обычного люда, то, не успел он оправиться от войны, как появились “предприниматели” со своими машинами, понастроили фабрик и стали выбрасывать рабочих на улицу. Самые отчаянные на последние деньги покупают места на торговых судах и отправляются попытать удачи в Соединенные Штаты, но большинство вливаются в ряды Иоаннитов. Помните, о них писали в газетах? Новые Госпитальеры под знаменем Короля-ворона, который, к слову, о них ни сном, ни духом. Прошлым летом близ деревни Пинтрич солдаты разгромили толпу революционеров. Его так и называют - Пинтричское восстание.

- Ну и вишенка на торте, - сказал Чилдермасс, покачнувшись в седле. - В начале ноября во время родов умерла принцесса Шарлотта, единственная дочь принца-регента. На тот момент прошло примерно полгода с возвращения Короля-ворона, так что в Лондоне сложили два и два и решили, что принцессу и ее неродившегося ребенка убили при помощи злонамеренной магии.

Немного подумав и решив, что новости получились уж слишком веселыми, Чилдермасс счел нужным добавить к бочке дегтя ложку меда.

- Впрочем, не все так уж плохо. Говорят, в Кентерберийском соборе видели ангела.

Пряднув ушами, Пивовар свернул на дорогу с насаженным на кол мертвецом.

Отредактировано John Childermass (2019-04-23 19:48:31)

Смерив существо долгим взглядом, Чилдермасс посмотрел на протянутое покойником сердце. Стрендж был прав: одно дело - помочь двоим заплутавшим волшебникам вернуться домой, и совершенно другое - проникнуть в королевский архив и похитить (если называть вещи своими именами) два принадлежащих королю заклинания. Вряд ли такое сойдет ему с рук. Так стоит ли рисковать своей шеей ради довольно-таки сомнительных перспектив? Ведь возвращение Стренджа и Норрелла не гарантирует мгновенного разрешения всех свалившихся на Англию неприятностей.

Внутренние весы колебались, склоняясь к отрицательному ответу: не стоит. Он не записывался в рыцари на белом коне и, боже упаси, герои страны. Разумнее всего на его месте было бы пожелать Стренджу удачи во всех начинаниях и вернуться домой. Чилдермасс так бы и поступил, если бы не одно но.

Тирада Стренджа вызвала в его памяти давнишнюю сцену, в которой волшебник предложил ему оставить службу у мистера Норрелла и пойти к нему в ученики и помощники. Тогда Чилдермасс был так тронут человеческим обращением, что даже не сумел это скрыть.

Сейчас он был тронут не меньше. Трудно представить, чтобы бывший наниматель или любой из лондонских джентльменов с жаром принялся отговаривать его от спасательной миссии потому, что это может плохо для него кончится. Англичане вообще неблагодарный народ, а волшебники - в особенности.

“Да чтоб вас всех!” - Чилдермасс пошарил глазами вокруг, словно пытаясь отыскать пути к бегству, но разве от себя убежишь? Нельзя преодолеть свою выучку, как однажды сказал ему Стрендж. Он не мог повернуть и уехать.

- За меня не беспокойтесь, - Чилдермасс прямо посмотрел в косящие глаза-бусинки голема. Легко было представить, как Стрендж сейчас склонился над серебряным блюдом с водой и вглядывается в изображение на поверхности. - Как-нибудь обойдется. Значит, говорите, мне понадобится вот это?

Он потянулся и безо всякого трепета взял из руки мертвеца обугленный кусок плоти. Визуально ничего не изменилось, - не было ни леденящего дуновения ветра, ни вспышки молнии, - но он отчетливо ощутил, что точка невозврата была только что пройдена. Пальцы сами потянулись к лежащей в кармане колоде Таро, но Чилдермасс подавил желание вытащить карту.

Труп еще раз прохрипел про убийцу и награду - видимо, на случай, если с первого раза его не расслышали, - и замолк. Взвесив жуткий предмет на ладони, Чилдермасс хмыкнул. Тяжелое. Похоже, при жизни этот джентльмен изрядно грешил. Может статься, он честно заслужил свое место на пике.

Немного поразмыслив над тем, что делать с трофеем, Чилдермасс взял сердце обеими руками и с хрустом разломил пополам, словно яблоко. То, что выглядело оранжевой искрой, при ближайшем рассмотрении оказалось раскаленным докрасна осколком металла. Такое оружие было характерно для обитателей ада, хотя и эльфы, случалось, им пользовались. Значит, убийца был либо демоном, либо эльфом. Прекрасно.

Не вынимая осколок, Чилдермасс прошептал заклинание. Острие завибрировало, приподнялось на полдюйма и начало быстро вращаться, словно стрелка компаса. Полминуты спустя оно замерло, указывая на северо-северо-запад. Чилдермасс удовлетворенно захлопнул “компас”, сунул сердце в карман, предварительно завернув его в позаимствованный у покойного господина платок, и тронул коня.

Следующие несколько петель пути они ехали молча. Разговоры отнимали у волшебника много сил, а рот то и дело забивался опилками, которых тот наплевал уже целую горку. Пару раз Чилдермасс доставал свой импровизированный навигационный прибор и сверялся с направлением наконечника. Судя по всему, хозяин орудия преступления тоже перемещался.

- Похоже, у кого-то неприятности, - нарушил затянувшееся молчание Чилдермасс и, взяв исчадие за голову, развернул его лицом к перекрестку.

Отредактировано John Childermass (2019-04-26 02:10:43)

Чилдермасс старался по возможности не вмешиваться в чужие разборки. Как говорится, две собаки дерутся, третья не лезь. Заступничество - без сомнения благородное, но очень хлопотное и вредное для здоровья занятие, а невинные агнцы при ближайшем рассмотрении зачастую оказываются волками в овечьих шкурах и норовят отгрызть протянутую им руку.

Однако временами жизнь подкидывала ситуации, к которым Чилдермасс просто не мог повернуться спиной, сделав вид, что чужие проблемы его не касаются. Так было, например, с леди Поул, от которой он, к слову, авансом получил пулю в грудь и обвинения в женоненавистничестве в благодарность за избавление от проклятья. Будто это он отдал эльфу половину ее жизни. Так было сейчас с горбуном.

Безупречный английский выдал в нем британского подданного. Его обидчики же явно были ирландцами, а ирландцы, как известно каждому англичанину, - это зло во плоти. О чем известно не каждому англичанину, а только тому, что прилежно штудировал историю магии, так это о ненависти, которую испытывают друг к другу волшебники страны туманов и страны изумрудных холмов.

Она произрастает из середины четырнадцатого столетия, когда по Ирландии трижды прошла “Черная смерть”. Чума уничтожила больше трети населения лордства, в том числе почти всех живших там англичан. После этого Ирландия добилась относительной независимости, за которую рьяно боролась. Разумеется, многие углядели взаимосвязь между двумя этими историческими событиями.

Ирландские волшебники обвинили в эпидемии английских во главе с Джоном Аскглассом. Якобы тот сговорился со Смертью и натравил ее на Ирландию. Само собой, английские выдвинули ответные обвинения. Они утверждали, что ирландские маги сами призвали чуму, чтобы избавиться от владычества англичан, но не смогли удержать под контролем. Спор о том, кто виноват в эпидемии, так и не был решен, и вновь разгорелся с возвращением магии.

С учетом вышесказанного даже если бы Чилдермасс решил не лезть не в свое дело, что означало бросить калеку на верную смерть, пэйви вряд ли бы его пропустили. В том, что им удастся уехать вдвоем, у него тоже были сомнения.

- Повозка ваших друзей запряжена злыми духами, - рассмотрев тощих кляч, запряженных в кибитку, сообщил Чилдермасс. - Верхом вам от них не уехать. Отойдите назад. Я попробую с ними договориться.

Под “договориться” Чилдермасс имел в виду достать из кармана заряженный пистолет и навести на бандитов. Конечно, в данном антураже уместнее было бы использовать магию, но от заклинания пэйви наверняка защитят амулеты, а вот от пули они не помогут. К тому же у Чилдермасса не было такого богатого опыта в боевом применении магии, как у Стренджа, зато стрелял он без промаха.

- Уберите с дороги повозку и дайте нам с этим господином продолжить свой путь. Сделайте, как я прошу, и никто не пострадает.

Даже если бандиты не знали английского, по интонации они должны были понять, чего хочет всадник. Конечно, Чилдермасс не надеялся справиться с ними посредством одного пистолета. Численный и силовой перевес оставался на стороне пэйви. Он рассчитывал на то, что никому из них не захочется словить пулю и отправиться путешествовать по куда более неприятным дорогам в куда более жаркой стране.

- Они что-нибудь у вас отняли? - спросил он у горбуна, внимательно следя за бандитами.

- Ты покойник! - взревел один из бандитов, когда его товарищ и, вполне может быть, член семьи рухнул замертво. Сжав ржавый нож, он с перекошенным от ненависти лицом бросился к всаднику.

Чилдермасс чертыхнулся, - второй пистолет дал осечку. Бросив испорченное оружие, он выкрикнул заклинание, которое прозвучало как ругань на исковерканном до неузнаваемости английском и частично таковой и являлось. В то же мгновение тень, лежавшая позади Пивовара, метнулась навстречу врагу. За несколько футов до цели она вдруг раскрылась как веер и вздыбилась баррикадой из копий. Пэйви не успел затормозить и с разбегу налетел на шипы. Несколько сломались об обереги, но одно прошило его корпус насквозь. Дернувшись пару раз, он обмяк и выпустил рукоятку ножа.

Сейчас было самое время последовать совету Стренджа и обрушить на головы оставшихся пэйви деревья, но Чилдермасс его не услышал. Когда грянул выстрел, голем забился под ворот плаща и дрожал там как осиновый лист. Калека тоже не стремился помочь, так что Чилдермассу предстояло разбираться с тремя оставшимися бандитами одному. Впрочем, как и всегда.

Нависнув над спутанной гривой коня, он начал быстро читать заклинание. Свет на перекрестке стал меркнуть, словно кроме ливня здесь случилось еще и локальное солнечное затмение. Под хриплое бормотание чародея из-под каменных корней колонн-деревьев выкопались черные многопалые руки с длинными суставчатыми пальцами, которые оканчивались похожими на наконечники копий когтями.

- Хватайте врагов и тащите их в тень, - приказал чародей.

Верхом на коне, в мокром черном плаще, со спутанными, прилипшими к лицу волосами, он, должно быть, полностью соответствовал представлениям ирландцев о колдунах-англичанах, водящих дружбу со Смертью и насылающих на их родину голод и мор. Стоящий же рядом горбун с поразительным спокойствием наблюдал своими синими глазами за ходом сражения и только однажды, когда Чилдермасс чертыхнулся, поморщился.

Пэйви быстро сообразили, что делать. Мужчины обступили ведьму, защищая ее от теней. Она воздела костлявые руки, словно хотела обнять висящую над площадью тучу, и что-то выкрикнула по-гэльски. Облако озарилось изнутри вспышкой молнии. Черные руки отдернулись, словно обжегшись. Потом было снова потянулись к бандитам, но вспыхнула еще одна молния, и еще, и еще. Каждая новая вспышка отбрасывала их все дальше к корням. Баррикада из копий рассыпалась, и тело бандита мешком упало на землю. Один из разрядов ударил совсем близко от Пивовара.

- Тихо! Тихо! - прорычал Чилдермасс, пытаясь удержаться в седле и чувствуя, как волосы поднимаются дыбом от рассеянного вокруг электричества.

Вдруг ему на спину навалилась какая-то тяжесть - как будто кто-то наступил меж лопаток. Чилдермасс вслепую схватил напавшего сзади противника и швырнул со всей силы на землю. В свете молнии было видно, как что-то зеленое шлепнулось в лужу неподалеку от трупа. Оно было размером с ягненка и формой походило на дохлого осьминога.

“Это еще что за дрянь?” - подумал Чилдермасс, тяжело переводя дыхание.

Немного полежав без движения, существо начало шевелиться… нет, быстро расти. На глазах у остолбеневших противников оно увеличилось вдвое. У существа была круглая, похожая на раздутый пузырь голова, которая отставала по скорости роста от тела и постепенно становилась все более соразмерной. Когда существо переросло Пивовара, оно распахнуло широкую пасть (верхняя часть головы откинулась к затылку, словно крышка шкатулки) и испустило чудовищный рев - нечто среднее между ревом быка и плачем рассадившего коленку ребенка.

От этого звука вся кожа Чилдермасса покрылась мурашками. Это был голем Стренджа. А он уже думал, что помощи от него не дождется. Должно быть, посланец был сделан из тех же бобов, что упоминаются в сказке о Джеке и бобовом стебле. Ливень намочил его и...

Посмотрев на пэйви, Чилдермасс увидел, что они ошарашены внезапным поворотом событий куда больше, чем он.