— Вы знаете, что это за место?
— …О, да.

   Тишину, доселе нарушаемую лишь негромкими шаркающими шагами, остро взрезал тонкий свист и приглушенные вскрики стали ему ответом. Мориарти нервно дернул тонкими ноздрями, прежде чем в грудную клетку уперлась чужая ладонь. Из груди исторгся низковатый смешок. Сколько талантов загублено, сколько перспективных пташек заперто в клетках, о, дай им волю и пару советов, и они бы взлетели высоко. Однажды их имена окажутся увековечены, подвиги признаны, только им будет уже все равно. Мориарти готов поставить любимую берету, что те умные, но недальновидные ребята, оказавшиеся здесь в относительно здравом уме, отныне ходят под себя и живут сладкими фантазиями о былых деньках. Во все времена человечество не признавало прогрессивных взглядов на действительность, и парни слишком торопились прославиться при жизни. Майкрофт спит и видит, чтобы оставить Мориарти здесь, но нет: слишком умен, слишком свободолюбив, и если что-то и является для Джима безумием, так это вероятность того, что он займет свободную камеру на этаже и позволит ставить над собой опыты.
   Всего пять минут и не более, невзирая на то, что Мориарти сердечно заверил, что умеет дольше. Консультирующий преступник не исключает возможность, что дверь за его спиной задвинется на куда более продолжительное время. Оставалось надеяться, что навязанная компания в лице именинницы окажется действительно занимательной. Практически жаль, что старший Холмс не полный кретин, и понимает, что Мориарти в любом случае выйдет отсюда, и хорошо, если выйдет один.

   — Я твой рождественский подарок, — обезоруживающе развел руками, в несколько легких шагов оказавшись у стекла и игнорируя предупреждающие надписи. Та еще атмосферка.
   Почему ты здесь, как давно, за что тебя держат в таком унылом месте? Кто ты, крошка, ради чего правительству пришлось дергать того, кого лучше вообще не провоцировать на лишние телодвижения? Десятки вопросов с наивысшим приоритетом, ради которых Мориарти согласился выдержать нудный диалог с Майкрофтом и управляющим.
   Теперь не имеют значения.
   Джим заглянул за завесу, встретившись откровенно смеющимся взглядом с чужим светлым, и не обнаружил в нем приобретенного сумасшествия и груза прожитых лет. Зато учуял нечто другое, и это очаровало куда сильнее, чем недавние крики умалишенных.
   — А что же мне? — губы растянула улыбка. Quid pro quo, красотка, иначе никак.
   Взгляд собеседницы взметнулся вверх — Джим знает, что вот-вот отключат видеокамеры, нарочито не концентрируется на жестах и знаках, только стрельнул глазами в пространство за спиной женщины, с удовлетворением наблюдая, как неохотно гаснет последний алый огонек в углу полупустой комнаты.
   Легкий прищур, еще одна ухмылка — и недоуменно сдвинутые у переносицы брови, стоило услышать ответ. Джим слишком привык ловить все на лету, но не сегодня.
   А ты действительно умница, Эвр.

[indent]Майкрофт так и не решил эту задачу. Ее попытались разобрать на части, но выбросили, не справившись — спрятали, чтобы не маячила напоминанием о чужом бессилии и неспособности совладать с тем, что выше пресловутых способностей. Бедненькая — с этим нужно что-то сделать. На секунду Джим готов разрыдаться от осознания собственного душевного величия, но вовремя становится смешно. Наглядный пример того, как сложно бывает признать и принять чье-то превосходство — о нет, Мориарти давно перерос это, но все-таки он здесь. Не признать и принять — проверить. Ведь если Джим не вернется к определенному времени, у кого-то могут быть большие проблемы государственной важности, которые он обещал не провоцировать в случае удачного визита сюда и обратно.
   — Всегда мечтал быть единственным ребенком, — со странной смесью брезгливости и любопытства пробежался костяшками пальцев по стеклу, выбил смешок из груди. — Могу понять.
   А ведь это так просто: оставь основное, отсеки ненужное, всего минус один и можно вить из родителей веревки, спекулируя на чувстве вины. Майкрофт рассказал о нем, минуя детали, но сейчас, с каждым словом пленницы, они подтянулись и сложились сами собой в единое целое. Картинка, выглядящая статичной, обрела большую динамику. Мориарти тут в роли буфера, одноразового акта, выполнив который самоустранится, или в роли транслятора во внешний мир. Поэтому у Джима нет постоянных клиентов — удовольствие должно быть исключительным, неповторимым. Мориарти не оставлял второго шанса, ни одного отслеживаемого мотива, только атмосферу ирреальности, которую может уловить не каждый. Например, здесь и сейчас.
   Эвр — рекурсивная подпрограмма, рискующая войти в бесконечный цикл, но сама того не осознает или удачно делает вид. Верифицировать ее — и сделать это ненавязчиво.
   — Но с чего ты решила, что я буду тратить на это силы и ресурсы? — какая самоуверенность, какая наглость, Мориарти почти в восторге. Пусть поймет правильно, он всегда рад превратить чужую жизнь в ад. Шерлок — идеальная машина без чувств и лишних эмоций, такой образ начал преподноситься публике, в такой образ даже Мориарти пока что верил. — Что толку обладать информацией, без возможности ее использовать?
   Столько вопросов. Шерлок знает, знает, знает?

   До следующего питомца ей не добраться. Наверняка, это сводит с ума. Нечасто выпадает возможность в полной мере оценить свободу. Если Эвр полагает, что на у Мориарти свет клином сошелся на младшем Холмсе, то она не так умна, как думает. Средство, а не цель; орудие, а не преступление. И пока Мориарти ломается, словно девственница, решившая продать свою невинность подороже — он наблюдает. Элегантная в своей простоте цепочка Шерлок-Майкрофт не столь очевидна — Джим не позволяет ей стать таковой, пусть даже детектив-консультант, делающий его нераскрываемые схемы вполне раскрываемыми, бесит консультирующего преступника до белых глаз.
   Джим знает, на что его легко поймать, все свои слабости. Знает, что Эвр тоже знает, потому что они чем-то схожи, но это «что-то» скорее то, что в теории может объединить, или, что еще вероятнее — разобщить. Что она может сделать отсюда, запертая в глубинах секретного форта с ограниченным доступом в Интернет, будь у этой малышки хоть тысяча причин. В истоках любого дела, любого преступления, лежит человеческий фактор. Скучно. Даже Джим, как бы не открещивался, тоже человек из плоти и крови.
   И это — последняя проблема, решить которую не представляется возможным.

Отредактировано James Moriarty (2018-08-23 22:03:22)

[indent] Майкрофту понадобилась целая сеть агентов, чтобы сложить два и два. Эвр сделала это, не покидая камеры и это можно назвать случайностью, но Джим знает очень давно: интуиции не существует, совпадений не существует, роковые случайности отслеживаемы от начала и до конца. То, что зовется интуицией — способность подключаться ко всем информационным потокам и в чем неоспоримая уникальность самого Джима: он четко видит каждый поток, каждую связующую нить, контролирует каждое их порочное пересечение или точно знает, когда следует вмешаться. Дедукция лишь одна из разновидностей анализа пересечения — почти уникальный метод, истинно работа разума. Мышление, которое даже Мориарти признает близким к блестящему.
   Мы используем мозг лишь на малую часть его возможностей — миф, придуманный теми, кто считает себя чертовски уникальной снежинкой. В чем уникальность, если лидируют одни и те же мотивы, парализуют одни и те проблемы — подобными вопросами предпочитают не заморачиваться, потому что ответы открывают глаза абсолютно на все.
   Но Эвр — она уникальна. Мориарти необходимо было увидеть это собственными глазами: способность связать разные сообщения с разным содержанием и смыслом, в разных социальных сетях, но направленных на одного человека. Эвр поймала каждый или почти каждый маячок за ограниченный промежуток времени, пребывая взаперти, и мысль, предсказуемая до тошноты, прорезалась мгновенно.

   Что же будет, если выпустить эту пташку полетать?

   Памэла Треверс завертелась в гробу волчком от мыслительных потугов Джима, но едва ли Эвр имела в виду это в буквальном смысле, и едва ли Майкрофт обладает таким запасом самоиронии. Минуту назад Мориарти смотрел на нее оценивающе, с пристрастием, теперь же смотрит откровенно озадаченно. Стоит отдать должное Эвр, в редких случаях Джим способен отвлечься от себя любимого, беспрерывно намекая на нездорово повышенное либидо.
   Слова в простоте не скажет, само очарование — ну и семейка. Оставалось надеяться, что играет на скрипке она так же хорошо, как и разбрасывается загадками.

   — Позволь мне самому определить свою роль, — дернул уголком губ, словно невзначай отследив зеркальный жест, и вернул внимание женщине. Такой пристальный взгляд, даже слишком пристальный. Еще половина минуты на понимание того, что она пытается сделать и Джим не видит резона выказывать протест.
   Не сказать, что Джиму не нравится озвученное, он и без Эвр знал это, но та явно намекает на нечто более масштабное, чем удовлетворение клиентов и медленно испаряющиеся от беспросветной тупости последних остатки рассудка консультирующего преступника. Для абсолютного регресса осталось обслужить в прямом смысле, и не то, чтобы духовные скрепы Мориарти этого не позволяли, просто не всех интересуют объятия после. Ключевые пересечения паутины обосновались в крупных городах Европы, откровенно претендовали на пару крупных штатов — есть в чем развернуться, есть где затеряться. Эвр смела намекать, что этого мало. Мориарти понимал, что рано или поздно придется расти и расширять сферу влияния, но в его окружении не находилось не одного субъекта, способного на вразумительные советы. Все сам, все сам — Джима это устраивало и всех остальных тоже.
   — Увы и ах, дорогая, даже у меня нет ключа от всех дверей, — он развел руками, мягко покачнувшись на мысках. — Если он есть у тебя, можешь переходить к делу.

Отредактировано James Moriarty (2018-08-23 21:59:11)

[indent]Очередной отзеркаленный жест, но словно в кривом зеркале. Она и есть зеркало, и весь ужас или красота только в глазах смотрящего: взглянуть в нее и понять, что увидел. Талант подталкивать к самому краю, заставляя смотреть вниз и слова не нужны — Джим многое бы отдал за такую возможность, и кто знает, насколько хуже стал бы после этого мир. Все, что рвется с языка, слетает с чужих губ. Читает мысли или они сходятся у обоих — сейчас это тоже кажется неважным.
   — Я не стучусь, — не без самодовольства ответствовал Мориарти, блеснула белозубая улыбка, запело стекло, ухмыльнулось отражение. — Никогда.
   Секунда — и он убрал ладонь от стекла. Эвр предлагала построить сцену, поставить спектакль, где известно кто сорвет лавры за лучшую роль, но она не знает одного. Мориарти надоело ставить спектакли. Он не актер и не режиссер, он игрок; реальность — не сцена, но шахматная доска, где есть фигуры и есть игроки, склонившиеся над ними. Один уже есть и живет он на 221б по Бейкер Стрит, вечно лезет не в свое дело, и доводит Мориарти до белого каления одним своим существованием — остается обнаружить второго.
   Она — игрок или фигура?
   Джим — игрок или…?
   Он неприятно улыбнулся.
   Засиделась девочка, пора и честь знать, одно развлечение: знать, что волны обивают песчаный берег, да МИ-6 рано или поздно придут к ней с очередным запросом. Джим не привык плыть по течению, но если нужен шторм в этой тихой гавани; если с Эвр больше никто не соглашается играть, если… слишком много «если» для одного дня, весь смысл которого сжался в ярко освещенном пространстве, до трех с половиной минут, и до чертова Смита, о котором Джим еле вспомнил.

   Благотворительность! Мелькнули кадры, зашумело в ушах, резкий переворот песочных часов; беззвучный звук ножниц, залихватски перехватывающих ленту.
   Бич нашего времени. Подпишись на нее — и вовек не расплатишься.
   — …Благотворительность! — он щелкнул пальцами и снова качнулся, и отзвук смешка неприятно рассеялся по всему пространству.
   Она получает подарки, это какой-то новый вид меценатства?
   А тот, стало быть, получает нечто другое. Смит — это ключик, и Мориарти нужно обнаружить дверь, и пока неважно, что находится за ней — важно, какой путь придется пройти, чтобы до нее добраться. Вот и первое существенное различие: Джиму важен процесс. Захватывающий с головой, забирающий остатки нервов и воли, но процесс, подготовка, наслаждение работой ума. Эвр работает на результат. Надо прислать ей записи «Форт Боярда» — девушка будет в восторге. И клетку с живыми скорпионами, для достойной компании — и это вовсе не намек на то, чем они питаются.

   — Хорошо, что не занимаюсь этим. Рыжая борода вполне подойдет, для начала, — потухший глазок камеры жжет затылок, но Мориарти все равно продолжает, не оборачиваясь. — Через полгода к тебе придут с новым подарком и передадут адрес. Не проморгай.
   Джим определенно хочет эту девочку себе. Информатор, оружие, средство — слишком скучные, банальные, заезженные определения, они того не стоят, потому что Эвр стоит слишком дорого. Они трескались, ломались пополам, но она совсем из другого сплава — такого, какого у Мориарти в руках еще не было.
   — Или ты хочешь подарок на день летнего солнцестояния?

Отредактировано James Moriarty (2018-10-21 17:33:48)