Взглядом, лишенным какой-либо осмысленности, Клинт пялился в оконное стекло, за которым в мелкую туманную морось падали листья с растущего перед фасадом каштана. Его челюсти с монотонностью жвачного животного перемалывали бублик с тмином и солью. Бублик не предназначался для завтрака и был куплен с вечера на черное время, но утро было ранним, а Клинт не был утренним человеком. До своей третьей чашки кофе он не был человеком вовсе, по всем параметрам больше напоминая насильно поднятую из могилы нежить. Его организм работал на автопилоте рефлексов, таких как то: «искать кофе», «в случае опасности метнуть нож», «искать кофе дальше».

В ресторане (хотя невольно хотелось назвать это коммунальной кухней) было тихо и пусто. Единственными их соседями по крошечному, на несколько номеров, гостевому дому в старом городе Кракова была пара пожилых датчан, наслаждающихся пенсией, и сегодня они с ночи уехали на экскурсию. Что касалось агента Бартона и Романофф, то их ожидал еще один день в вонючем грузовике наблюдения: передача объекта переносилась уже второй раз, покупатель-немец осторожничал и вносил неудобства в отлаженный механизм польского трафика работорговли. Еженедельно с отгрузочного пункта через чешскую границу отправлялись фуры, по декларациям везущие полуфабрикаты, а на деле под завязку набитые женщинами, девушками и девочками прибалтийского происхождения. Каждая из них надеялась найти на западе работу и выбраться из голодной нищеты, и им не сообщали, что в действительности еще до отправки большинство из них уже были приписаны к тому или иному сутенеру в Европе или Америке. Очень мало кому из них было суждено стать домработницами и нянями, как они представляли. С вероятностью в девяносто пять процентов им было суждено закончить на улицах, в борделях или в частных кругах садистов с деньгами. И, как бы паршиво это ни звучало, ничто из этого Клинта не касалось. Они были здесь ради десяти минут перестрелки, изъятия объекта и нейтрализации покупателя. После этого ЩИТ должен был раствориться в воздухе, как будто ничто никогда не нарушало покоя этих мест.

Шипящая радиоаппаратура, которую Бартон не отключал на время сна (и которая являлась не последней причиной зомбированности его утреннего настроения), утверждала, что сегодня сделка все-таки состоится. Встреча на отгрузочном пункте, которым являлось недействующее автобусное депо, была назначена на шесть вечера, но у них с Романовой к тому времени все уже должно было быть посчитано, расстановлено и схвачено, включая коридор отхода.

Еще несколько инстинктов Клинта, миновав его лицевые мышцы, проснулись и заработали: легкая на помине напарница спустилась на кухню. Промычав нечто нечленораздельное, он подтолкнул ей пустую чашку и уставился обратно во все еще подсвеченную уличным фонарем заоконную осень, но перед этим на долю секунды взглянул на нее по-настоящему внимательно.

После того, как вместо ликвидации зловеще легендарной Черной Вдовы Клинт привел ее в ЩИТ на работу, он думал, Фьюри просверлит в нем глазом дыру. «Вы хорошо себя зарекомендовали, агент Бартон, но вы молоды, - говорил он своим значительным тоном. - Поэтому я спрошу еще раз. Можете ли вы ручаться за обдуманность своего решения? Готовы ли вы к возможным последствиям, если это решение окажется просчетом? Действительно ли вы опирались на разум, а не на эмоции, сохраняя эту жизнь?»

«Сэр, вы мое лицо видели? - спрашивал он в ответ. - У меня эмоциональный диапазон табуретки».

Шутки шутками, но риск и впрямь был большой. Клинт почти не сомневался в том, что невыполнение приказа сойдет ему с рук - он знал алчность Фьюри до необыкновенных людей, и за возможность иметь Наталью Романову не в могиле, а в своем подчинении, он простил бы даже убийство собственной любимой рыбки. Но одно дело - привести Вдову, и совсем другое - удержать ее на нужной стороне. Шпион всегда шпион. Об этом и говорил командир: мы в ответе за тех, кого приручили, и так далее.

Жалел ли он об этой ответственности? Нет. Он не был идеалистом, щадящим свои цели направо и налево ради того, чтобы дать им второй шанс; в таком случае он пошел бы туда, где стреляют только по спортивным мишеням. Но он следил за Черной Вдовой и видел ее настоящие глаза. Это были глаза человека, живущего в кошмаре. Бартон знал, что Наталья Романова стоит этого шанса; и, разумеется, она терпеть его не могла за это знание.

Об этом он тоже весьма ясно отдавал себе отчет.

В ход пошла третья чашка кофе из огромного фаянсового кофейника. В стекле, покрытом выпуклыми дождевыми каплями, отражались висящие на стене фотографии пряничного города и силуэт убийцы международного уровня с кудрями рыжими, как опадающая листва.

- Все в порядке? – переспросил Клинт уже почти что человеческим голосом.
[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]

Отредактировано Clint Barton (2018-09-24 23:14:20)

[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]
Не поняла вопроса, да? Ну-ну, наверное, совесть чиста. Клинт усмехнулся в чашку и поддержал предложенный больничный лейтмотив:

- А жаль. Я бы не отказался от небольшого укола адреналина в сердце.

А впрочем, черт ее знает, может быть, она и впрямь не способна воспринять "как дела" в ином смысле, кроме суммирования физических повреждений и отчетной выкладки по результатам. За проведенное вместе время Бартон успел понять, что Вдова может быть зверским знатоком психологии, когда дело касается вытягивания информации из другого человека, но едва речь заходит о ней самой, она превращается в то, что русские называют емким словом dubinushka. Рабочим фанатизмом и профдеформацией грешат все секретные агенты, но у нее попросту были обрублены все связи с реальным миром, поэтому при всем своем уме и актерском мастерстве реакциями она временами напоминала человекоподобного робота из научной фантастики.

Конечно, глупо было бы рассчитывать и на развернутый ответ в стиле "нет, напарник, что-то мне не по себе и из красной форточки задувает, не хочешь перед работой по-быстрому смотаться проверить, не сидит ли в той мансарде через улицу вся КГБшная рать со снайперками?". Для этого вообще не на ту напали. Наталья (Клинт проверил по трем словарям, уменьшительным от этого имени действительно являлось Наташа; где? в каком месте это было сокращением, если ничего не сокращало?) Не Делилась. Не Клинту было пенять кому-либо на недостаток желания раскрыть душу, и он не собирался тянуть клещами. Тема Польши, над которой почти осязаемо нависла тень прошлых работодателей Черной Вдовы, стояла в воздухе, однако он сознательно отказывался задавать вопросы, подразумевающие подозрения в задних мыслях. Задние мысли были наверняка: Красная Комната - альма-матер, зона комфорта, место, где все было чертовски просто, превратившееся теперь во врага. Не удивительно, если Романова больше ностальгировала по ней, чем боялась мести кинутых коллег.

Именно поэтому он и давал ей презумпцию невиновности. Ничего не знаю, перебежчицей не считаю, и вот что ты мне сделаешь, Наташа (Нат? Таша? Как это сократить, в конце-то концов?)?

Здесь конечно интереснее, чего она могла попытаться ему не сделать. В самом идеальном случае через несколько уточнений, все ли в порядке, она что-нибудь ему скажет. В не самом идеальном - он до этого победного уточнения не доживет. Но некоторые проблемы лучше решать по мере поступления.

А в мансарде напротив, кстати, было чисто. Агент Бартон всегда через пару часов после заселения поднимался на ближайшую крышу и делал домашнее задание.

- Но на нет и суда нет, будем действовать по старинке, - заключил он, выливая остатки кофе в термоc.

Выйдя в гнусную молочно-кисельную морось, заставляющую натягивать ворот пальто по самые глаза, Клинт подогнал оставленный через пару улиц фургон. Они выписались и загрузились - дамский баульчик с аппаратурой, скрипичный футляр со сложенным луком, пистолеты, магниты с видом Кракова, словом, стандартный туристический набор. Вести Бартон доверил напарнице, а сам позвонил и договорился на самолет в лесной полосе за городом. Видимость была хреновая даже для стадвадцатипроцентного зрения; широкие улицы и старинные средневековые фасады в дымке быстро сменились блочными пятиэтажками в куда более плачевном состоянии. Район депо был эклектичный и наполовину нищий, но при должной фантазии туда могло притянуть туристов - на барочную католическую церковь и крошечную недействующую синагогу. Это решало.

- Осмотримся ножками, - предложил Клинт из кузова, прикладывая недюжинные усилия, чтобы не прикорнуть на лавке. - Приобщимся к культуре, и все такое прочее.

Секрет того, что на заданиях им пока удавалось не оттоптать друг другу ноги, заключался в разноплановости специализаций: Черная Вдова была мастером во всех смыслах близкого контакта, Хоукай любил дистанцию и перегасить всех сверху. Ему нужно было присмотреть хорошую прострельную точку, чтобы иметь возможность отовсюду ее прикрыть, да и сама она вроде бы не сильно доверяла новомодным спутниковым картам.

Порывшись в горах полиэтилена, Бартон извлек на свет то, что меньше всего ожидаешь найти в агентурном фургоне:

- О. Есть зонтик.

- Ну конечно, - проворчал себе под нос Клинт, удаляясь в противоположную от зонта сторону в компании капель, с особой жестокостью затекающих ему за шиворот. - Хорошие парни всегда мокнут. Ничто не говорит о благородстве души так, как сопли. Как слышно, Нат? Прием.

Внутренняя связь, не отделаешься.

Скупые односложные откровения Вдовы за время их совместной работы можно было пересчитать по пальцам, но каждое из них стоило своего отдельного «эээ». Была здесь в пятидесятых. Очень мило. А он тогда примерно был... нигде, он еще не родился.
Бартон не отличался природной впечатлительностью, но от осознания того, сколько прожитых - а скорее, непрожитых, - жизней было на веку Романовой, ему иногда становилось не по себе. В ответ на вопрос Фьюри она вроде бы подтвердила, что отдельные участки собственного прошлого вытерты из ее памяти, но количество дерьмища от отсутствия воспоминаний о нем меньше не становится - груз все тот же, немой, а тяжеленький.

А может, агент Бартон, это у вас и вправду эмоции? Очень красивая и ужасно несчастная - чем не мечта для спасителя обреченных на смерть цирковых кроликов и канареек? Для хорошего американского парня, в белом плаще вытягивающего страдалицу-жертву из красной преисподней?

Поразмыслив немного, он удостоверился в том, что - нет, брехня. Во-первых, такие голливудские сценарии должны оканчиваться ледорубом в голову, а не закатом над Майями-бич. Во-вторых, он сформулировал это для себя, жалость по отношению к Наташе - неправильна. Ее нельзя было погладить по голове и сказать: ну-ну, ты ни в чем не виновата. Неверно было пытаться переиначить ее прошлое, и он не пытался. Он был человек простой, и специализировался на настоящем. И ее сделка тоже была - на настоящее.

- Собаку на улицу не выгонишь, - липовая аллея по краю разбитой колдобинами дороги шумно сыпала листвой и закрывала колючий забор, ограждающий просторный пятак площади с брошенными трупами автобусов. Единственный пешеход на улице, Бартон нахохленно и целеустремленно направлялся к церкви. - Кстати, так что думаешь насчет клетушки на Лонг-Айленде? Идиллический газон, белый забор, подвал под арсенал. Одному из наших лет пять назад пришлось так долго вести там наблюдение, что начальство плюнуло и прикупило под это недвижимость. Бери пока предлагают, отдай койку в казарме нуждающимся новобранцам. Мебели в квартире, правда, нет, но я оторву тебе от сердца водяной матрас.

В этой шестой по счету попытке вытурить Черную Вдову с базы и поселить в человеческом жилье (очевидно, у нее была фобия безделушек, которые надо ставить на полки, поэтому она продолжала смущать умы оперативников в казармах) Клинт по-тихому вскрыл ржавый замок решетки, запирающей ход на церковную колокольню, и поднялся по винтовой лестнице на полузакрытую площадку. Колокол имелся, но без языка. Покосившись на оттисненные на чугунном боку сцены великомученичества с обдиранием кожи, Бартон поморщился - тесновато, только-только натянуть тетиву и особо не кувыркаться. Зато в плане обзора точка была идеальной – невысокой этажности район лежал перед ним как на ладони, включая кладбище автотранспорта.

Были видны полуподвальные окна терминала, в которых брезжил свет – скорее всего, там и держали живой товар до отгрузки. Были видны два амбала, хмуро курящих у выхода, и рабочая фура, с двух сторон загороженная автобусами. В одной из автобусных кабин сидел еще человек, которого можно было принять за водителя, оставшегося здесь с тех пор, как транспорт был на ходу, если бы едва-едва не виднелось за стекло дуло его автомата.

Короче говоря, Хоукай видел все, кроме одного: своей напарницы с зонтом.

- Ты не просматриваешься, - сообщил он. – Если не любишь водяные матрасы, то так просто и скажи.

[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]

Отредактировано Clint Barton (2018-09-02 23:58:51)

  - Да, теперь вижу, - с оттенком флегматичной тоски подтвердил Клинт, когда охранники один за другим слегка дернулись, как насаживаемые на иголку насекомые в немом фильме, и так же заглушенно повалились в дождевые лужи.

Все шло не по плану. Агент Бартон терпеть не мог, когда все шло не по плану - во что ни за что не поверил бы кто-то, кто знал его в период бунтарской юности, окончившийся, к слову, не так уж много лет назад. Как бы то ни было, в работе он был педантом, и любил чистые, расписанные и выполненные по минутам миссии... которых в ЩИТе практически не случалось. И не то, чтобы его коллеги, начиная с Фьюри, были профанами и не учитывали всего и вся, просто человеческий фактор - это человеческий фактор. По закону Мерфи, если он может случиться, он случится. Какой-нибудь охранник случайно выйдет за пределы территории патрулирования, и понеслась.

- Старый добрый стелс в Польше не работает? - почему Наташа, у которой был даже зонтик (!), если уж стелс подвел, не задурила местному работорговцу голову так, как она это умеет, было непонятно, но первые выстрелы раздались вне его обзора. Конкретной ситуации он не видел, до сих пор Романова не проявляла склонности заполошно палить первой, да и времени на разбирательства не было: из зданий вывалилось еще человек пять, вооруженных, как русская мафия из Крепкого орешка. Кажется, серьезный разговор о переезде на райский Лонг-Айленд опять переносился.

Тетива коротко и хлестко пропела пять раз, слившись от высокой скорости в один непрерывный звук. Стрелы никого не убили - кто получил свою в руку, кто в колено, - а просто свалили транквилизатором для крупного домашнего скота, хотя, видит Бог, вот таким бизнесменам Клинт бы мозг простреливал насквозь боевыми с большим удовольствием. В этом деле нельзя было "запутаться" или "пойти по кривой дорожке" - к превращению женщин в полуфабрикаты на продажу нужно было иметь склонность и талант.

- Актерские способности? Как у настоящего мальчика Пиноккио, - хмуро польстил себе он. - Но, надеюсь, на Оскара номинироваться мне и не понадобится... Кажется, больше никто высовываться не хочет. Придется зачистить здание. Я сейчас буду.

Высказанная в коротком вопросе мысль Наташи была самым резонным шансом не запороться. Им нужен был покупатель, который настолько страдал паранойей, что дважды переносил встречу, а сейчас они так разворошили осиное гнездо, что он вообще может раствориться в октябрьском закате навсегда. Во-первых, нельзя было позволить ни одной душе, включая запертый в депо живой товар, сбежать отсюда и дать ему понять, что здесь все прогорело. Во-вторых, в идеале, он должен был подтвердить, что желает купить одну конкретную "странную девчонку", то есть подтвердить личность для последующей ликвидации. Делать было нечего, если они с Романовой хотели вернуться в график, нужно было подчистить тела и самим на некоторое время принять бразды управления работорговлей.

Вот тебе и попил кофейку из термоса на колокольне с видом, мрачно подумал Бартон, перемахнув через ограду территории депо с крыши брошенного здесь пару лет назад автомобиля. К тому времени, как он добрался до дверей, Черной Вдовы, естественно, и след уже простыл - судя по чьему-то короткому вскрику, она была уже глубоко внутри. Об этом же свидетельствовала скользкая кровавая полоса на бетонном полу и массивное тело, по-видимому, решившее больше никуда не ползти.

- У тебя много? - спросил он у звуков рукопашной впереди, в уходящем в подсобные помещения коридоре. - Сейчас подсоблю, только...

Только вместо этого он кувыркнулся в лучших акробатических традициях, потому что в дальнем углу у сваленных ящиков открылся люк в полу, и из него ему по ногам дали автоматную очередь. Приземлившись на плечо, он успел выстрелить в ответ, и крышка захлопнулась обратно. Звук изнутри, который он успел услышать, напоминал многоголосый хор душ в аду.

- Нашел, где держат женщин. И кстати да, я из Айовы.
[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]

Отредактировано Clint Barton (2018-11-03 12:39:58)

 - Рано начал переезжать, - пожал плечами Клинт, на всякий случай продолжая наблюдать за люком, но боковым зрением проверяя, не ранена ли Наташа.. – Если поднапрягусь, смогу изобразить акцент пары десятков штатов.

Это был самый большой объем личной информации, который он выдавал не только напарнице, но и всем коллегам вместе взятым (Фьюри с Хилл не в счет – эти просто любили сам факт того, что всё знают, но всё во всех личных файлах переписали и никому ничего не говорят). Почему-то именно здесь, в «это-же-Польше», он в первый раз услышал их с Наташей общение со стороны: свое нейтральное, подчеркнуто не цепляющее ничего важного балагурство, и ее короткие деловые ответы, временами подсушенные сарказмом. В целом – нормальная рабочая обстановка, но что-то здесь было неправильным.

Кто-то должен был сделать первый шаг – и не по правилам Черной Вдовы, собирающей компромат на возможного будущего врага родного режима, а по правилам… ну, человеческих отношений.

Клинт честно пытался сделать этот шаг, и теперь отчетливо слышал в своем голосе тот же надсадный заржавелый скрип не используемых шестеренок, что звучал в односложных откровениях Наташи.

Ничего себе! Да наше партнерство создано на небесах!

 - Больница отменяется, я проснулся, - тяжело вздохнул он. - Файлы – это очень кстати, будет что положить начальству на коврик, когда нас будут дрючить за лишнюю стрельбу. Джо Андерсон из Легенд опять будет брюзжать, как будто последнего выходного лишился.

«Вы, вашу мать, что, в фильме про Джеймса Бонда работаете?» – будет вопрошать Джо, тот, которому теперь предстояло приехать на место после них и со своими ребятами обставить дело так, чтобы и официальные, и криминальные власти Кракова сочли эту резню внутренними бандитскими разборками. Весь отдел Легенд согласно своей профдеформации временами начинал искренне считать, что оперативники начинают стрельбу на заданиях исключительно для того, чтобы досадить им. Или потому что они маньяки, для которых разменять жизнь-другую – все равно что в компьютерную игру порезаться. Оперативники, в свою очередь, не без оснований считали вспомогательный отдел людьми с комплексом бога и игры в куклы, потому что любая жуткая сцена становилась для них картонной декорацией, которую надо подчистить и подрисовать.

Каждый справлялся с работой по-своему, и чтобы не свихнуться, иногда действительно просто необходимо было воспринимать многоголосый хор плачущих и кричащих в подвале женщин как фоновый шум. Вот только Клинт Бартон терпеть этого не мог.

 - Охрану я снял, но не думаю, что наш объект держали вместе с остальными, - он поморщился, словно от зубной боли, потому что в этот момент исхудалая грязная рука осторожно попыталась открыть люк изнутри. В пару шагов сократив расстояние, Бартон захлопнул крышку и задвинул верхний засов.

 - Сидите тихо, через пару часов вас выпустят! - прикрикнул он по-немецки: кто-нибудь внизу уж должен был его понять.

Они не должны были выйти отсюда до того, как все закончится, и они не должны были увидеть их лица. Поэтому они, до смерти перепуганные, должны были оставаться в неизвестности вместе с мертвым автоматчиком.

- Дерьмо, ненавижу, когда так приходится поступать, - пробормотал Клинт себе под нос и посмотрел на Наташу. -  Больше закрытых помещений не видела? Давай перепроверим, пока тихо? И еще одно. Есть большая вероятность, что заказчик видел девушку на фото. Если мы планируем выдать тебя за нее... возможно, мне придется надеть мешок тебе на голову.

Его взгляд был почти виноватым.
[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]

Запах много дней не мытого тела, худенькие руки, связанные и замотанные несколькими слоями полиэтиленовой пленки, ограничивающей движения пальцев, и мутный взгляд бессознательного животного. У девочки было имя, была любимая музыкальная группа, судя по приколотому к свитеру значку, – и, к несчастью, у нее были метаспособности, делающие ее лакомым кусочком для всех мало-мальски знающих частных лиц и организаций мира, будь то нацистские недобитки вроде их барона-покупателя, или сам ЩИТ. Разумеется, они были здесь не добрыми героями-освободителями. Они просто перехватывали стратегический важный субъект. И «скоро закончится» одно, и начнется другое – а может быть, и то же самое, только в ином разрезе. Несколько лет назад Клинт бы взбрыкнул и послал начальство к тасманским дьяволам, но сейчас он был уже умудренным опытом мужчиной примерно двадцати шести лет и знал, что своей жизни у этой девушки все равно уже не будет. А ЩИТ, невзирая на репутацию теневого марионеточного мастера запада, был не самым плохим местом.

В ответ на одобрение на лице Наташи Бартон только вздохнул – с облегчением и некоторой укоризной: Черная ж ты Вдова. Учитывая ее специфику, она могла бы отказаться от мешка наотрез – депривация зрения требовала доверия, причем абсолютно не в эротическом смысле. Можно быть сколько угодно модифицированным солдатом, но такое положение дел – полиэтилен и холщовка – все равно значит отдать ключи зажигания другому человеку, а отдавать ключи Романова ой как не любила. Но неестественная выучка, как видно, оказалась сильнее.

И ведь на короткие десять секунд при виде живого, напичканного транквилизаторами содержимого кладовки для химикатов ей стало не по себе (кстати говоря, это был первый раз за все время, когда Клинт засек это чувство собственными глазами и был уверен в увиденном. И он никогда не был тонким знатоком человеческих душ, боже упаси, эмоциональный диапазон табуретки, помните? – но некий инстинкт подсказывал ему, что вот сейчас они ходят по очень тонкому льду. Что вздумай он предложить «поговорить об этом», неосторожно надавить, даже не так посмотреть, и его сверхэффективная напарница сверхэффективно уволится с работы. И его уволит ногами вперед. Просто потому, что это для нее логично.

Рутина: перевести все возможные входящие с единственного в здании телефона, установленного в подобии рабочего кабинета, к себе на приемник. Прослушать ещё раз запись разговора о встрече, чтобы скопировать шипящий польский акцент в немецкую речь. Примерить антуражную куртку с плеча одного из подстреленных и раздобыть тряпку погрязнее для Наташи. Оттащить тела с улицы, чтобы гости с порога не увидели следы побоища. Наметить место "передачи" и спрятать в развалюхе в близкой доступности лук с колчаном - слишком большой, покупатель, заметив, не поймет этого оружия так же, как не понимают девяносто девять процентов коллег Бартона. Разве что подкалывать Робин Гудом не будет.

Дождь прекратился, и возможно где-то в другом месте, не пропахшем бензином и насилием, Краков стал очень красивым городом. Здесь всё оставалось по-прежнему паскудно; глянув на пустую собачью конуру с огромной цепью на земле, Клинт не стал добрее. Репликами с Нат они перебрасывались сугубо деловыми, следуя своей доктрине, вопросов он не поднимал. И лишь когда из-за угла улицы появились три черные иномарки, выделяющиеся в убогом районе как блестящее бельмо, и настала пора затянуть Наташе руки и опустить мешок, Хоукай, сделав это, на несколько секунд положил ладонь ей на плечо - не как барышне в беде, не как барышне вообще, а как другу, которому прикрывают спину невзирая ни на что, даже если друга ты очень раздражаешь, и сам концепт отношений он считает бесполезным и опасным. 

- Ну ладно, поехали, - миролюбиво сказал он, и толкнул ее навстречу хорошо сшитым костюмам, высыпающим из перекрывших въезд автомобилей.

- Что за варварское средневековье, - барон полностью соответствовал своей фотографии в личном деле. Такая сушеная вобла с блеклыми мертвыми глазами. - Немедленно снимите с бедной девочки эту ветошь, она ведь не лошадь. Где Шиманский?

- Варварское средневековое, герр Зейдлиц, это то, что пятеро ваших людей сейчас заходят мне за спину, - парировал Клинт. - У Шиманского срочная сделка, там платят сразу и не перенося встречу по три раза. Вы бы деньги-то показали, а?

- Вопрос оплаты – формальность, которую можно решить в секунду, но мне не очень нравится складывающаяся картина, - ну конечно, началось. – С паном Шиманским мы договаривались лично, а он не только не изволит показаться, но и предлагает мне, хм, кота в мешке.

- Это не у меня левая пятка зачесалась, - пожал плечами Бартон, отслеживая краем глаза движения телохранителей. Все вооружены. Да, бизнес дело опасное; всегда есть пятьдесят процентов, что вместо того чтобы заплатить, тебя просто уберут - и это определенно был их случай. Хорошо, что он не пошел в коммерцию. Ну давайте, барон, еще одно менее расплывчатое признание на диктофон, и достаточно светской беседы. – Это по делу нужно. Девчонка-то не обычная, и вы, если уж она вам так уперлась, уж должны…

- Герр барон, не просматривается больше ни одного человека, - прервал его один из костюмов. – Может быть провокация.

- Да бросьте, - быстро сказал Клинт. – Вы же сами просили, как ее, приватности! Да идите и проверьте, что я, мешаю? Только, если что, я предупреждал.

И пусть кинет в меня камнем тот, кто скажет, что не предупреждал.
[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]

- …Но, в целом-то, вышло довольно освежающе, - отозвался Клинт практически с просветленной беззаботностью. Он отдыхал, лежа на промытом дождем капоте черной колымаги, и, заложив руки за голову, взирал в очистившееся небо. Был он немножко поцарапан – пулей по касательной, уже заклеился пластырем из аптечки, - и настроен философски. – Да, мы выполнили задание с точностью до наоборот. Но иногда, когда что-то идет не так, нужно просто смириться и принять это как должное. Так и напишу в объяснительной: «ну блин, ну бывает».

Так или иначе, технические цели все равно были выполнены: Зейдлиц – нейтрализован, девочка – у них. Транквилизаторы по-прежнему делали ее похожей на живой труп, поэтому Бартон в нарушение всех инструкций вытащил ее из подсобки, усадил на воздухе и напоил очень черным чаем с тремя ложками сахара из польских работорговских запасов. Оставалось только сдать ее с рук на руки врачам, которых привез Отдел Легенд, и выслушать поток остроумия Джо Андерсена, который в течение пятнадцати – Клинт ставил на пятнадцать – минут без пауз будет излагать, почему сюда с таким же успехом можно было бы выслать спецназ из техасцев с вилами. Гордость шпионажа! Хирургическая точность! Пришли и исполнили просто как ниндзя! А вот у этого, подскажите пожалуйста, шея сломана в трех местах каким образом?..

На мгновение Клинту захотелось в красках визуализировать ему, каким именно образом Наташа Романофф вспрыгивает вооруженному мужчине на плечи, зажимает его голову между бедер и совершает легкий танцевальный оборот, сопровождающийся хрустом шейных позвонков. Но потом он передумал: до холодного душа у Джо было еще много рабочих часов.

Работа у парней была нудная, кропотливая и не очень приятная, поэтому Бартон дал им нудить сколько влезет, а сам, расквитавшись со своей частью бюрократии, вернулся к напарнице (та заканчивала упаковывать дискеты с данными и была мрачнее тучи). Присев на край стола, он немного помолчал с самым что ни на есть флегматичным и умиротворенным видом.

- Так, значит, ты решила все-таки меня не убивать, - сощурив глаза в не обозначенной улыбке, сказал он потом.

То есть, понимаете, он вполне бы мог промолчать и так ничего и не озвучить на этот счет – оставить всё в недомолвках и допущенных оговорках в рабочих репликах, начинать продумывать планы Е заранее и сделать вид, что ничего не произошло, потому что по факту ничего и не произошло. Разве что какую-то долю секунды дуло пистолета Наташи смотрело прямо ему в лоб, и уже потом сместилось на десять сантиметров, чтобы взять в прицел боевика за его спиной. И разве что то, что беззвучно колебалось все последние дни призрачной радиоволной, колебаться перестало. Но он взял и озвучил, потому что настроение, вопреки всему, у него было странно хорошим, и потому что, когда что-то идет не так, Наташ, иногда нужно смириться и принять это как должное.

- А мы рано сегодня закончили, - особенно не ожидая ответа, Клинт жизнерадостно щелкнул пальцами по столешнице и соскочил обратно на пол (поморщился – совсем забыл про царапину). – Еще и гульнуть успеваем до отчета. Мне вот в зоомагазин нужно позарез, у меня и адрес уже заготовлен. Ты со мной?
[icon]https://i.imgur.com/giFR1ld.jpg[/icon]

Отредактировано Clint Barton (2019-04-30 14:53:59)