Игра началась заново: пока мутанты осваивались, разбирались в новом для них мире, искали друг друга и, часто, не находили, время шло. Сторонников у Магнето становилось с каждым днём всё больше, хотя не стоило забывать, что точно так же Чарльз собирал своих птенцов и начинал извечное миротворческое занудство о том, что места хватит для всех. Те, кто успел обжечься раньше, кто обжегся сейчас, уже реагировали на всё немного иначе, потому что становилось ясно, что лучшая защита - нападение. Нельзя вечно бегать и прятаться, давать людям шанс, надеяться на что-то и терпеть. Терпеть хотело всё меньше и меньше мутантов.
Неожиданностью, которая смешала все планы и отсрочила любые активные действия, сделав Леншерра, пусть и отчасти, миротворцем и больше собирателем потерявшихся и заблудившихся, стал тот факт, что не всех из них были теми, кого они знали раньше под этими именами. Звучало абсурдно, но всё чаще - болезненно. Друзья, любимые, враги - все смешивалось и разыгрывалось какой-то новой партией обнуляя предыдущие отношения и заставляя всё проходить с самого начала. Знакомиться с теми, с кем уже давно сложились отношения и история, было сложно, всегда фоном оставалась память о том, что знал ты, а не то, с чем приходилось теперь иметь дело.
Многие оказывались совершенно растерянными и потерявшимися, вырванными с корнем и потерявшими любые опорные точки. И вот такие мутанты с перепугу творили уже то, что даже Магнето не мог одобрить. Он мог одобрить и одобрял, ратовал и способствовал всеми силами идеям революции, но никак не мелкое пакостничество и подростковые истерики с внезапными всплесками сил, после которых мутант всё равно попадал в лапы людям, в лучшем случае к полиции, тогда ещё их можно было вытащить достаточно быстро и попробовать успокоить, заземлить, а некоторые, менее удачливые, оказывались сразу в закрытых лабораториях, которые найти было уже сложнее.
При таком раскладе о слаженной работе на благо общей цели говорить было невозможно. Отвратительно, но он почти что готов был сгрузить всех этих бедолаг в один контейнер и отправить посылкой куда-нибудь Ксавье, чтобы он залез им в голову, что-нибудь там подправил, как-нибудь успокоил и заставил взять себя в руки, это ведь он любил подбирать всякое и нянчиться. Чем сложнее случай, тем большее удовольствие ему доставляло копаться в голове и душе мутанта, взывать к светлой стороне и толкать речи о том, что он всем поможет. Поможет, как же.
Но в чем-то правда мог помочь, только Эрик не хотел попадаться пока ему на глаза и начинать извечный спор-противостояние уже непосредственно, достаточно было заочного понимания существования и целей друг друга. Не всё сразу.
Мутанты вели себя как дети, которые закатили вечеринку в отсутствии родителей и, случайно, подпалили дом. Теперь, конечно, всё становилось сложнее, а он вынужденно превращался в няньку и в качестве выражения лица застыла плакатными буквами фраза "ну что опять то?". Но, в целом, всё было неплохо.
А могло быть лучше.
- А ты вообще кто такая? - Эрик спокойно посмотрел на вломившуюся к нему женщину. Даже с лёгким интересом, потому что в таком тоне с ним про права людей давно никто не разговаривал. - Я простых людей не трогал, - он усмехнулся, потому что не трогал разве что пока. В конечном счете, революция - дело кровавое, жертвы будут в любом случае. - Но до Белого Дома прогуляюсь в любом случае.
Как она его нашла не спрашивал, скорее всего сама расскажет, потому что Магнето прятался от одних, но оставался заметным для других. Вопрос о том, что именно за существо перед ним вставал сам собой, потому что на стража порядка она похожа не была.
- Ты мутант?